С некоторой тревогой Мейсон рассматривал длинную очередь – он нигде не видел миссис Бейсон, тогда как все, находящиеся на борту, должны были сейчас стоять в этой длинной очереди – никто не смог бы пройти мимо поставленных у выхода охранников без письменного разрешения офицеров, проводивших опрос.

Во всех помещениях хозяйничали полицейские, быстро и деловито выполняя свою работу: фотографировали место происшествия и сам труп, опыляли мебель специальными порошками, чтобы выявить отпечатки пальцев. То и дело кто-нибудь из полицейских проходил мимо очереди, и все стоявшие в ней поворачивали к нему испуганные лица. Какой-то мужчина вышел из коридора, ведущего в кабинет Грэйба, и, обращаясь к очереди, спросил:

– Кто здесь адвокат Перри Мейсон?

Мейсон немедленно вышел из очереди.

– Пройдемте со мной, пожалуйста, – попросил полицейский, повернулся на каблуках и двинулся обратно. Мейсон последовал за ним. Проходя по коридору, он услышал позади шум голосов: обеспокоенная очередь стала обмениваться тревожными вопросами. Затем до него донесся голос Чарльза Дункана, который на самых высоких нотах выражал бурный протест против чего-то.

Мейсон вслед за полицейским миновал коридор и оказался в приемной. Хмурые офицеры допрашивали Дункана. Когда вошел Мейсон, Дункан говорил:

– …Конечно, мне было трудно с ним. Мне вообще не нравилась его манера вести бизнес. Как раз сегодня я начал дело о разделе имущества, но вовсе не для того, чтобы обобрать его. Я сделал это только потому, что опасался быть разоренным из-за нелепых идей человека, который не умеет вести дела…

Увидев Мейсона, он замолчал. Один из полицейских спросил:

– Вы – адвокат Перри Мейсон?

– Да.

– Вы находились в этой комнате, когда был обнаружен труп?

– Да.

– Что вы здесь делали?

– Сидел и ждал.

– Чего именно?

– Чтобы кто-нибудь пришел.

– Вы стучали в дверь кабинета?

– Да.

– Ответа вы не получили?

– Нет.

– Вы дергали ручку двери?

– Трудно сказать наверняка, что именно я делал, – задумчиво сказал Мейсон. – Когда я вошел в приемную, то рассматривал свое посещение как самое обыденное дело и, естественно, не слишком обращал внимание на детали, поскольку ничего необычного в них не было.

– Но эти-то детали оказались важными и необычными, – сказал один из полицейских.

– Но ведь я не мог предполагать этого заранее, – любезно улыбнулся Мейсон.

Последовало минутное молчание, что дало возможность адвокату внимательно присмотреться к полицейским. Очевидно, их собрали на скорую руку – они принадлежали к разным ведомствам. Один из них, несомненно, был сержант городской полиции, другой в форме дорожного патруля, третий, в штатском, наверняка оперативник из управления. Четвертый – судебный исполнитель или кто-то вроде этого. Дверь открылась и в комнату вошел еще один полицейский, ведя за собой Артура Маннинга. Его сопровождали двое молодых людей, парень и девушка, им было лет по двадцать, не больше. На девушке был бежевый костюм спортивного покроя, на шее коричневый шарф гармонирующий с коричневыми туфлями и сумочкой. Через руку у нее было перекинуто пальто с меховым воротником.

– Я только что узнал… – начал было полицейский, но сержант сделал предупреждающий жест:

– Погодите, надо сперва закончить с этим вопросом. Значит, мистер Мейсон, вы сидели здесь, в приемной?

– Да.

– Сколько времени вы здесь находились?

– Вероятно, минут пять, может быть, даже меньше. Точно сказать не могу.

– Вы хотели повидать мистера Грэйба?

– Да.

– Зачем?

– У меня к нему было дело.

– Какого рода дело?

Мейсон, улыбаясь, покачал головой.

– В качестве доверенного лица моих клиентов я не имею права отвечать на подобные вопросы.

– Вы отказываетесь отвечать?

– Да.

– Это нарушение закона, – сердито заметил сержант. – Единственное, что вы можете не сообщать полиции – это признание, сделанное вашим клиентом конфиденциально. Мне это известно, поскольку мне приходилось слышать, как по этому поводу спорили в суде.

– Мало ли что можно услышать в суде, – покачал головой Мейсон. – Не всегда услышанное там соответствует действительности, господин сержант.

Детектив в штатском усмехнулся. Сержант вспыхнул, повернулся к Дункану и сказал:

– Когда вы вошли сюда, где сидел мистер Мейсон?

– Вот в этом кресле.

– Что он делал?

– Листал журналы.

– Вы не знаете, что именно он читал?

– Нет. Он только сказал, что журналы старые, но я не помню, какой именно он держал в руках.

– Дверь в кабинет была заперта?

– Да.

– У вас был ключ?

– Да.

– Имелись ли к этой двери еще ключи?

– Только у Грэйба.

– Тот самый, который находился на кольце вместе с другими?

– Да, тот самый.

– Эта дверь обычно запиралась?

– Непременно. Это было правило, которое мы никогда не нарушали. Эта дверь всегда была закрыта, заперта и замкнута на все задвижки.

– Это означает, что мистер Грэйб должен был сам открыть дверь?

– Да.

– А затем вернуться к своему столу, после того как впустил посетителя?

– Именно так.

– А как насчет иллюминаторов? – спросил Мейсон. – Ведь прямо над столом находится иллюминатор, и еще один с другой стороны. Разве не мог кто-то прокрасться вдоль борта, выстрелить в иллюминатор и…

– Нет. Это совершенно невозможно, – заявил сержант уверенным тоном. – Мы уже проверили. Если исключить версию самоубийства, а она исключена, то тот, кто выстрелил в Грэйба, должен был стоять совсем рядом с ним. Он выстрелил в Грэйба из пистолета тридцать восьмого калибра. К тому же мы нашли гильзу на полу. – Он повернулся к Дункану: – Значит, это вы открыли дверь кабинета и нашли Грэйба мертвым в его кресле? Что вы сделали потом?

– Я был очень взволнован, – сказал Дункан. – Я помню только, как подошел к нему, чтобы убедиться, что он мертв. Потом я что-то сказал мистеру Мейсону… Ах да, мы стали искать оружие. У нас сразу возникли сомнения в том, что это самоубийство.

– Припоминаете еще что-нибудь?

– Нет, – покачал головой Дункан. – Мы вышли из кабинета. Я попросил, чтобы мистера Мейсона обыскали…

– Почему у вас возникло такое желание?

– Потому что он сидел здесь, в приемной. Конечно, я стал его подозревать… То есть я подумал, что было бы неплохо обыскать его и посмотреть, нет ли при нем ключа от этой двери или оружия…

– Мистер Мейсон возражал против этого?

– Напротив, – вмешался адвокат, – я сам этого потребовал. Мистер Перкинс, судебный исполнитель, который прибыл с мистером Дунканом, надел на меня наручники, чтобы я ничего не мог выкинуть из карманов, провел меня в другую комнату, велел раздеться и обыскал меня с головы до ног. Но в течение этих нескольких минут мистер Дункан находился наедине с убитым.

– Отнюдь, – сердито возразил Дункан. – Я вспомнил, что именно я сделал. Я нажал кнопку звонка тревоги, которой обычно вызывал в кабинет Маннинга. Когда включается этот сигнал, раздаются звонки в разных комнатах, а во всех четырех углах игорного зала зажигается красный свет. Так что буквально через несколько секунд Маннинг уже был здесь.

– Это так, – поддержал его Маннинг. – Я был в дальнем углу казино, следил за одним подозрительным мужчиной. Мне велел это сделать сам Грэйб. Обычно я нахожусь у дверей кабинета и выхожу в зал, только если там что-то не так. Я и пошел в зал вслед за этим типом минут за двадцать до того, как Дункан включил красный свет, который был для меня сигналом. Я оказался здесь не позже чем через пятнадцать секунд.

– Кто-нибудь вышел из кабинета за эти пятнадцать секунд?

– Я видел Перри Мейсона и этого офицера, который поднялся на борт вместе с Дунканом. По-моему, его зовут мистер Перкинс. Мне сказали, что он надел на мистера Мейсона наручники, но заметно этого не было. Они просто шли под руку, словно два друга.

– Вы нас видели? – спросил адвокат.